Lord of the Hearts (форум Вигго Мортенсена)

Дела Мортенсена идут «Хорошо»

Источник: газета «Сан-Франциско Кроникл»
Перевод: tinavi

Звезды бывают двух величин: большие и малые. Либо они высасывают весь кислород в помещении, либо непонятно, как они могут занимать так много места на экране. Вигго Мортенсен каким-то образом находится посередине. Он приоделся к интервью, выглядя немного неофициально в голубой футбольной фуфайке и голубых джинсах, но в то же время очень легко представить его оперирующим мечом (трилогия «Властелин колец»), смертельно горячим кофейником («Оправданная жестокость») или зловещими солнечными очками («Порок на экспорт»).
Чем же последний фильм Мортенсена, картина «Хороший» режиссера Винсенте Аморина, так сменил его темп? Основанный на пьесе С.П. Тэйлора, он повествует о профессоре литературы, живущем в Германии в 1930-е годы (Мортенсен), который допускает, чтобы его академическая работа была вовлечена в деятельность нацистского правительства. Он скоро становится таким же, как они, отвергая жену и семью ради молодой женщины, надевая форму и позволяя арестовать своего еврейского друга.
Другими словами, Мортенсен не только не является героем, он даже не крутой парень, каковым он часто был, вне зависимости от того, что играл. Это становится очевидным с самого начала фильма, где он - утомленный семьей муж и сбитый с толку профессор.
«Основное отличие между его игрой в «Хорошем» и всеми последними работами – это многоплановость, - говорит Аморин. – Многое происходит у него в голове. Во всей первой половине фильма, которая более камерная, домашняя, он чрезвычайно много трудится».
«Вроде, все нормально, - рассказывает Мортенсен о своей роли, - но там есть одна вещь: по мере того, как он создает из себя нового человека и пробует себя в новом статусе, он становится менее неловким и неуверенным в себе. Он создает стройную систему взглядов, которая рушится в конце».
Мортенсен говорит, что роль привлекла его не только сложной актерской задачей, но и основной идеей. «Я думаю, что это интересная история и отличная от прочих, рассказывающих про нацистов, тем, что в конце нет значительного поступка, самоубийства, спасения, какого-то катарсиса, - говорит он. – Она не о Гитлере или о каком-то генерале, или о великой помощи, или о заговоре, или о спасении. Она как будто про нас».
Под «нами» он подразумевает американцев, которые в последние 8 лет позволяли политикам действовать бесконтрольно по собственной инертности, интересу только к себе и надежде, что, в конце концов, все будет хорошо.
Когда Аморина спросили, можно ли сторонников администрации Буша сравнить со сторонниками нацистов, он ответил: «Думаю, да. Мы ежедневно идем по пути компромиссов. Каждое самое маленькое решение – в действительности, политическое решение. Мы его не рассматриваем таким образом, чтобы защититься от ответственности».
Трудно представить другую знаменитость, которая бы следовала таким передовым идеям, тем более, что этот человек в течение долгих лет пахал, снимаясь в ролях второго плана в довольно средних фильмах, таких, как «Кожаное лицо», «Техасская резня бензопилой-3», «Путь Карлито», - до того, как достиг успеха. После фильмов «Властелин колец» он стал звездой, надо бы воспользоваться ситуацией, но Мортенсена это не интересует.
«Это не значит, что мне наплевать, - говорит Мортенсен, хотя все его поведение, «легкомысленный» выбор фильмов в послекольцовый период (например, «Аппалуза» Эдда Харриса) и очевидное равнодушие к бизнесу свидетельствуют об обратном. – Но мои цели отличаются от целей других людей, вполне понятных и извинительных с их точки зрения: желание стать известным, заработать кучу денег, желание получить Оскара и прочее. Основная причина того, что я этим занимаюсь, не вперечисленном, а в том, что мне это доставляет удовольствие».
Часть привлекательности кинематографа для Мортенсена, как и для многих актеров, это сам процесс. В «Хорошем», которого он впервые увидел на сцене в Лондоне 25 лет назад, он вживался в образ профессора через изучение фотографий и чтение научных трудов того времени, а также через копирование манер ученых, с которыми знаком.
А еще он стал пианистом. Живя в отеле в Будапеште, где проходили съемки фильма, он арендовал пианино и попросил установить его в номере для того, чтобы играть после работы.
«Я не играю по нотам, и у меня в мыслях не было сыграть что-то конкретное, - говорит Мортенсен, который, однако, уже овладел игрой. Это не удивительно, поскольку он из числа так раздражающе образованных. Вдобавок к знанию английского, испанского, датского и французского он наездник, публицист, поэт, художник и фотограф. Во время съемок «Властелина колец» он стал страстным сёрфером.
«Я не много заглядывал в сценарий, - продолжает он. – Но я много размышлял, чтобы я делал в этот день, на следующий день и потом, и я играл. Это было действительно интересно, потому что в заключительной части фильма появляется много разнообразных мелодий: более личных, менее робких, звучащих напористо, более плавных, красивых, лиричных, но со странным ритмом в начале».
Сейчас он играет везде, куда ни поедет, хотя в эти дни съемок у него нет. Он был занят в экранизации «Дороги» Кормака МакКарти, но работа закончена.
«Из-за того, что «Оправданная жестокость» и «Порок на экспорт» были номинированы прошлой зимой, я получил много интересных предложений, - говорит он, имея в виду, в частности, свою номинацию на Оскар за лучшую мужскую роль, - но я их все отклонил, какими бы хорошими они ни были. Мне нужен перерыв, чтобы подумать, чем я хочу заняться».
Одна вещь из того, чем он хочет заняться и о чем печется, – это игра на сцене, впервые за 20 последних лет. Он выступит в мировой премьере пьесы Ариэля Дорфмана «Пургаторио» («Чистилище»), которая состоится в Мадриде. Как говорит Мортенсен, это будет непросто: в пьесе только два персонажа, в ней не будет антракта и какого-нибудь значительного реквизита, да к тому же, она будет на испанском языке.
«Немного страха всегда неплохо», - говорит он, но это звучит так, как будто он старается убедить себя.
Хотя Мортенсен не объявляет об уходе из кино, про него можно сказать, что он прошел хороший путь, вне зависимости от того, что еще сделает или не сделает.
«Я гораздо счастливее многих, потому что, во-первых, мог в течение нескольких лет работать, не отвлекаясь на другое, а во-вторых, что еще более редко, у меня есть, по крайней мере, одна картина, а я думаю, что и несколько, которые я захочу пересмотреть через 10 или 20 лет. Но я не буду сильно страдать, если все это сейчас заберут».

ОГРОМНОЕ СПАСИБО TINAVI ЗА ПЕРЕВОД!